Лихорадка на сцене тверского театра не привела к зрительской эпидемии
Газета "Московский комсомолец" (mk.ru), Валерий Смирнов

Премьера комедии венецианского классика Карло Гольдони «Дачная лихорадка» на сцене Тверского академического театра драмы вызвала полярные мнения среди публики. При театральном разъезде довелось услышать и отзывы почти восторженные («Живо! Свежо! В темпе!»), и такие, что напрочь отвергали саму возможность положительной оценки вложенного в спектакль труда.
Не попали в цель
А трудиться на сцене господам артистами приходится изрядно. Они бегают, танцуют, кувыркаются через голову, стремглав взлетают по лестнице и кубарем скатываются с нее… Словом, пускаются во все тяжкие с одной-единственной доброй и благородной целью – насмешить зал во что бы то ни стало. К сожалению, цель достигается крайне редко или совсем не достигается – публика, приглядываясь к лихорадочной активности персонажей, высокого градуса восприятия сценической суеты, признаем честно, не достигает.
Всем известно, что зритель на театре более всего любит комедии, и точно так же известно, что природный комедийный дар среди актеров – явление очень редкое. И потому для вынужденных своей профессией работать в любом жанре (как говорил Леонид Утесов, «от трагедии до трапеции») существуют две палочки-выручалочки. Первая – это сама драматургия. Остроумный, самоигральный текст и комедийные, автоматически вызывающие смех ситуации. Но в нашем случае – сколько ни обращайся за помощью к драматургу – помощи не последует. Дело в том, что «Дачная лихорадка» – лишь первая часть трилогии. За этой пьесой следует продолжение – «Дачные приключения», и завершает цикл «Возвращение с дачи».
Первая часть носит де-факто служебный, экспозиционный характер – представить публике действующих лиц и обрисовать исходную ситуацию, после которой и начнется собственно действие театрального сериала. Превратить ее в цельное, законченное, увлекательное и смешное зрелище – задача куда как сложная. Именно поэтому в Италии утвердилась традиция играть все три пьесы в один вечер – сделав, разумеется, в тексте купюры и оставив только то, что впрямую работает на интригу и придает действию необходимую стремительность. Именно так играли это произведение итальянские гастролеры, выступавшие в нашей стране. До недавнего времени на русский язык была переведена лишь первая часть трилогии. Но месяц назад зрители Санкт-Петербургского театра«Мастерская» впервые познакомились со всеми тремя частями на русском языке.
Интриги остались за кулисами
В Твери, однако, решили ограничиться сборами на дачу, оставив за кулисами неожиданные повороты интриги и полное раскрытие характеров персонажей. Текст Гольдони в этой части трилогии носит почти информативный характер. Драматург словно вернулся в ранний период своей театральной биографии, когда писал сценарии для театра «commediadel`arte». Автор в нем лишь придумывал сюжетную схему, а уж актеры, как могли, импровизировали тексты своих персонажей по ходу исполнения пьесы и оснащали их обязательными «лацци» – злободневными шуточками и смешными трюками, вызывающими хохот благодарной публики.
Вторая палочка-выручалочка для пьес, сочиненных два-три века назад и за это время во многом утративших смеховой заряд, – это, конечно, постановщик спектакля. Человек с безукоризненным чувством юмора и при этом – со столь же острым неприятием дешевых и пошлых трюков для невзыскательной публики.
Хотя и трудно судить по одному спектаклю, но заметно, что режиссер из Санкт-Петербурга Борис Гуревич умеет увлечь актеров, выстроить стильную атмосферу и задать зрелищу живой ритм. Но чистая комедийность, похоже, не его стихия. В тверской «Дачной лихорадке» персонажам, по определению великого итальянского режиссера Джорджо Стрелера, страстно суетящимся вокруг разных пустяков, не хватает комедийной определенности, четкости в проявлении характеров. Пожалуй, в какой-то мере это удалось сделать в своих ролях Вячеславу Грибкову в роли отставного морехода Фульдженцио и Алексею Майскому, сыгравшему сплетника и прилипалу, беспринципного нахлебника Фердинандо. С другими персонажами результат оказался куда менее эффектным. Хотя бросить в актеров «камень» не поднимается рука.
Четвертая стена осталась на месте
Как всегда отважна в использовании любых средств театральной выразительности – вплоть до акробатики – Яна Голубева в роли Виттории. Старателен и обаятелен в качестве ее брата Леонардо Сергей Бескакотов. Любитель и мастер сценического шаржа Никита Березкин работает очень близко к эстетике театра эпохи Гольдони в образе напыщенно-нелепого Гульельмо. Классического простака по всем канонам амплуа воплощает Евгений Романов. Джачинту, которой увлечены сразу двое персонажей пьесы и которая как минимум уверена в своей неотразимости, почти неотразимо играет Виктория Козлова.
Но при всем обилии движения, танцев, света и воздуха в спектакле не возникает той атмосферы комедийной легкости, без которой не возникает мостик из понимания и заинтересованной готовности реагировать на каждую сцену, каждую фразу между зрителями и артистами. «Четвертая стена», которую актеры то и дело нарушают, обращаясь с репликами в зал напрямую, никак не хочет исчезать. Смех не становится постоянным рефреном действия. И не только потому, что режиссер поскупился на выдумку с созданием смешных мизансцен, раз уж в тексте обнаружилась недостача смехового заряда. Оказались недопроявленными характеры героев, не разведены полюса зрительского сочувствия одним персонажам и неприятия – другим. Не очень понятна идея режиссера с путаницей эпох и стилей в костюмах действующих лиц, которые появляются на сцене то в джинсах, то в камзолах.
Как положено в классической комедии, двигателем интриги выступают любовные, или, как говорят гадалки, бубновые хлопоты молодых героев. Но кто останется при пиковом интересе, то бишь ни с чем – становится ясным только в следующих пьесах трилогии. А после «Дачной лихорадки» при пиковом интересе, похоже, могут чувствовать себя – увы – зрители.
Оригинал на https://tver.mk.ru/culture/2018/11/28/likhoradka-na-scene-tverskogo-teatra-ne-privela-k-zritelskoy-epidemii.html